Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой

Так, генетики показали, что все индейцы, говорящие на языках америндской макросемьи, близки между собой по набору генов, в то время как между генофондами носителей языков америндской макросемьи и носителей языков семьи на-дене имеются значительно большие различия.

Сам Л.Л. Кавалли-Сфорца объяснял корреляцию между лингвистической и генетической эволюцией тем, что и та и другая происходят в принципе одинаково и представляют собой цепь последовательных делений. В двух разделившихся популяциях начинается дифференциация как генов, так и языков. Конечно, скорость дифференциации генов и языков может быть различной, но какая-то пропорциональность все же должна иметь место.

При характеристике языковых групп, на которые разделено человечество, непременно встает вопрос о том, как эти лингвистические подразделения соотносятся с подразделениями антропологическими, то есть с человеческими расами. В научных работах, публиковавшихся в советский период, неизменно подчеркивалось об отсутствии какой-либо связи между этноязыковой и расовой принадлежностью. Для подтверждения этого тезиса в качестве примера нередко приводилась тюркская группа, в которой языковая близость действительно никак не сопровождается близостью расовой. В числе тюркоязычных народов можно встретить и европеоидов (турки, гагаузы, азербайджанцы и др.), и монголоидов (якуты, долганы, тувинцы, тофалары), и лиц смешанного европеоидно-монголоидного происхождения (туркмены, узбеки, киргизы, казахи, каракалпаки т.д.). Однако такая позиция не учитывает то обстоятельство, что на ранней стадии истории человеческих популяций корреляция между языком и расой была гораздо более тесной, и только интенсивные миграции, сопровождавшиеся расовым смешением, нарушили во многих случаях эту связь.

Так, носители ностратического праязыка были, бесспорно, европеоидами, о чем, в частности, свидетельствуют палеоантропологические находки, по месту и времени соответствующие предполагаемой прародине ностратической этноязыковой общности.

Тем не менее расовую однородность (даже на уровне большой расы) удалось сохранить далеко не всем ветвям, образовавшимся в результате распада ностратической этноязыковой общности. Полностью европеоидной осталась лишь малочисленная картвельская семья. Сохранила европеоидный облик и бoльшая часть групп индоевропейской семьи, и лишь многие народы индоарийской группы впитали в себя существенный инородный (австралоидный) элемент.

Ряд народов уральско-юкагирской семьи получил бoльшую или меньшую монголоидную примесь, хотя у основной части уральскоязычных этносов она заметна слабо. Лишь у ханты и манси монголоидные черты достаточно сильно выражены, а юкагиры вообще являются монголоидами.

Дравидийская ветвь ностратической макросемьи, попав в результате миграции в Южную Азию, смешалась там с местным австралоидным населением, и в настоящее время народы дравидийской языковой семьи образуют в своем большинстве особую (южноиндийскую, или дравидскую) контактную европеоидно-австралоидную малую расу.

Весьма сильно подверглись расовой "трасформации" народы алтайской языковой семьи. Алтайская этноязыковая общность была, по-видимому, подобно другим общностям распавшегося ностратического этноязыкового единства, европеоидной, однако по мере продвижения на восток многие ее группы, сохраняя свои языки, все более поглощались в расовом отношении местным монголоидным населением. Лучше других удержали свои европеоидные морфологические черты некоторые народы тюркской группы, причем большинство юго-западных тюрков (турки и др.), если и были в какой-то мере метисированы, то при реверсивном движении на запад вновь впитали в себя европеоидный элемент, постепенно "растеряв" почти все приобретенные при движении в восточном направлении монголоидные признаки. Предки же народов монгольской и тунгусо-маньчжурской групп, а также предки корейцев и японцев, двигаясь в восточном направлении, полностью "растеряли" все свои европеоидные черты. Такая "монголизация" ожидала и предков эскимосов и алеутов.

Носители афразийского праязыка были, как и носители ностратического праязыка, европеоидами. Однако сохранить в чистом виде европеоидные черты удалось в ходе последовавших миграций далеко не всем ветвям афразийской макросемьи. Лучше других сохранили свой в основном европеоидный облик бoльшая часть народов семитской и берберской семей. Семиты при своих миграциях в течение значительного времени вообще не выходили за пределы Юго-Западной Азии и не подвергались существенному инорасовому смешению. Только в середине 1 тысячелетия до Р.Х. одна из групп семитов проникла в Северо-Восточную Африку, обосновавшись на территории, ныне занимаемой Эфиопией и Эритреей. Эта группа сильно смешалась с жившим там до нее населением, которое к тому времени уже само было в значительной мере смешанным, содержавшим как негроидные, так и прежде проникшие сюда европеоидные элементы. Основная же волна семитов пришла в Африку только после 7 в. по Р.Х. во время арабских завоеваний. Однако на большей части Северной Африки они встретили европеоидное население и лишь в Восточном Судане (на территории, где теперь расположена Республика Судан) и на южной периферии Сахары смешались с негроидами.

Берберы же, попав в Африку через Баб-эль-Мандебский пролив гораздо раньше семитов тем не менее не подверглись (за исключением некоторых своих южных периферийных групп) существенному смешению с негроидами.

Кушиты, возникнув в результате распада ностратическкой этноязыковой общности как европеоидная популяция, мигрировали в 5 - 4 тысячелетиях до Р.Х. вначале на юго-восток Аравийского полуострова, а затем через Баб-эль-Мандебский пролив - в Северо-Восточную Африку. На африканском континенте они сильно смешались с негроидами, образовав контактную европеоидно-негроидную восточноафриканскую, или эфиопскую, малую расу (позже в этот регион, как мы знаем, мигрировали и семиты).